Речь адвоката ст 238

Не нашли также своего подтверждения выводы органов следствия об угрозах со стороны Ч. и других в адрес Б. о подбрасывании наркотических средств и привлечения таким образом к уголовной ответственности. Все участники процесса могли наблюдать и слышать при исследовании видеозаписи ОРМ, как на вопрос С. «не подбросят ли им наркотические средства», М. сообщил «это не наши методы».

С учетом происшедших и предшествующих событий, в квартире происходит следующее: выясняется у потерпевших факт наличия при них наркотических средств, поверхностно осматривается квартира на предмет нахождения наркотических средств и веществ, делаются попытки обнаружения банки и высокоточных веществ со следами наркотиков, выясняется личности находящихся в нем лиц – потерпевшего Б. и С., выясняется законность и основания проживания лиц в квартире выморочного фонда, выясняется факт наличия у потерпевших на лестничной площадке «закладки», тайника с наркотическим средством, выяснение факта употребления наркотических средств у потерпевшего Б. При этом все эти действия хорошо обозреваются на видеосъемке, проведенной 10 апреля 20.109 г. Таким образом, не углубляясь в содержание и оценку вышеуказанных действий, материалами дела и доказательствами установлено, что по состоянию на 19.00 (примерное время) в течение некоторого времени в квартире № 26 находятся 3 оперативных сотрудника – М., О., Б., гражданское лицо А., в одной из двух большой комнате – в наручниках на диване сидит потерпевший Б., будучи никем не ограниченным в передвижениях, присутствует второй потерпевший С. В этот момент, спустя 20–30 минут после открытия двери в квартиру входит подсудимый Ч.

Органы следствия также вменяют Ч. два удара потерпевшему Б., однако совершенно не пытаются установить последствия нанесенных ударов. Делается ссылка уже после на факт телесных повреждений Б., однако не устанавливается конкретность и причинно-следственная связь между ударами Ч. и повреждениями, которого к тому же согласно акту СМЭ нет.

При этом здесь же сразу необходимо отметить то обстоятельство, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении, не содержится ни одного вывода органов следствия, равно как в материалах уголовного дела сведений, оформленных в виде доказательств, об участии подсудимого Ч. в т. н. первой части описываемых 10 апреля 2019 г. событий. При этом конечно же такого участия не происходило. Несмотря на это, без анализа и тщательного изучения событий и действий других подсудимых, которые хронологически предшествовали физическому появлению Ч. в квартире, невозможно объективно достоверно установить роль и невиновность Ч.

Он также видел второе лицо, свободно передвигающиеся по комнате, протокол, составляемый его коллегой М. После этого для того, чтобы разобраться для себя с происходящим, он начал разговаривать с потерпевшим, стал спрашивать у лица, как он обоснованно предполагал сбытчика наркотических средств, как его зовут, откуда он, на каком основании находится в квартире. От коллег же он услышал, что Б. употребляет наркотические средства. К тому моменту, все разговоры сводились исключительно к тому, чтобы Б. добровольно указал на место закладки, добровольно выдал наркотические средства. Все без исключения подсудимые подтверждают описанные события, потерпевший Б. также подтвердил, что Ч. присоединился к разговорам о наркотиках, подтверждаются эти обстоятельства видеозаписью.

ФИО1 совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ. Данное преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести. Вину в совершенном преступлении ФИО1 признал, в содеянном раскаялся. ФИО1 судимостей не имеет, ранее к уголовной ответственности не привлекался, преступление совершил впервые.

Согласно ответу на запрос главному врачу Республиканского психоневрологического диспансера (л.д. 58) на учете не значится. Согласно справки-характеристики от УУП ОУУП и ПДН УМВД России по г. Кызылу капитана полиции Манчик В.Н. (л.д. 60) ФИО1 по месту жительства характеризуется с положительной стороны, на момент проверки от соседей и родственников жалоб и заявлений в отношении ФИО1 не поступало. В нарушении общественного порядка и злоупотреблении спиртных напитков не замечен. К административной ответственности не привлекался. В специальный приемник распределитель Управления МВД РФ по г. Кызылу не поступал. На учете в УПП № 5 УМВД России по г. Кызылу не состоит.

Речь адвоката в прениях ст 238 ч2 укрф особом порядке

Бердска и лично Потаповым И.Н. установленной процедуры представления земельных участков на праве аренды, а также наличием оформленных в соответствии с требованиями ФЗ №135 «Об оценочной деятельности в РФ» отчетов об оценке, ни один из которых не был признан недействительным по настоящее время.

Но при этом адвокат должен также подвергнуть критическому разбору доводы и доказательства, на которые ссылается обвинение. Свою речь защитник строит так, чтобы полемика не перерастала в личные выпады против процессуального противника. Участие в судебных прениях дает защитнику возможность подвергнуть развернутой критике версию обвинения и изложить суду все доводы в пользу подсудимого.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Мажаров П.В., работавший в июле 2015 года начальником отдела производственной безопасности НАО «Красная поляна», показал суду, что приказом генерального директора ответственным по управлению аквапарком в 2015 году была назначена Хамитова Л.А., в обязанности которой входила организация санитарного контроля, пожарной безопасности и охраны труда.

Если все же обвиняемый примет решение участвовать в этой сделке с обвинением, обещающим вынесение приговора с вполне определенным наказанием, следует рекомендовать, чтобы со стороны обвинения в этих переговорах участвовал соответствующий прокурор и его заместитель либо оба заместителя. Данная перестраховка отнюдь не является надуманной.

Однако, в соответствии с материалами дела подсудимые в своих показаниях в качестве обвиняемых сообщили, что когда их автомобиль остановили сотрудники полиции _____________. и ________________. на вопрос последних откуда у подсудимых молочная продукция они ответили пусть и просто, но честно «украли».

В характеристике с места работы моего подзащитного оценивают как исполнительного, надежного, добросовестного работника. Производственная характеристика содержит сведения: «У. начал свою трудовую деятельность в ЕМУП «Специализированная автобаза» рабочим по благоустройству населенных пунктов (полигонов) и трудится в этом качестве по настоящее время. У. зарекомендовал себя как ответственный работник. За весь период работы не имел нарушений трудовой дисциплины, общественного порядка. Пользуется заслуженным авторитетом в коллективе».

Следователем неполно проводилось расследование по делу без проведения всех необходимы экспертиз и истребования доказательств. В рамках дела не проведена экспертиза на предмет вопроса одно и тоже или разные изображения рук запечетлены на фотографии предъявленной обвинением и фотографией руки моего подзащитного, который специалист бы сделал в случае признания необходимости проведения экспертизы на предмет выяснения истины по делу. Получается эпизод преступления, предъявленный обвинением необоснован и непроработан. При этом расследование подобных дел всегда проводится с привлечением специалиста и проведением в рамках уголовного дела фототехнической судебной экспертизы.

Аморальный облик и отрицательная характеристика потерпевшей должна поставить под сомнение ее показание и наличие самого события преступления, которое вполне могло быть вымыслом, а не реальностью. Тем более в подтверждение того, что потерпевшая могла сыграть определенную роль, преследует собственные мотивы и цели может выступить то обстоятельство, что она ходила в театральный кружок, который дал ей навыки актерской игры (см. заключение комиссии экспертов где приводятся обстоятельства заложенные в позицию защиты).

Данное обвинение также строится на отсутствии доказательств наличия события преступления. То обстоятельство, что потерпевшая якобы обращалась в медицинские учреждения за помощью после нанесения ей травм со стороны У. опровергнуто в ходе судебного процесса по делу. Так, истребованная информация из Муниципального автономного учреждения «Детская городская клиническая больница №9» подтвердила позицию защиты о непричастности доверителя к событиям, описанных потерпевшей. Согласно жалобам врачу потерпевшая указала на то обстоятельство, что она «избита неизвестным лицом», У. является известным для потерпевшей лицом, а значит полностью исключается версия о том, что именно он нанес вред здоровью С.

Так как оспаривается эпизод, то под сомнение попадают и остальные факты, которые также не подтверждены доказательствами. Отсутствуют очевидцы заявленных событий. Материалы проверки по делу необходимы, потому что сейчас моему подзащитному в вину вменяется п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ. В ранее даваемых сотрудникам полиции объяснениях, и С. и У. отрицали факт применения к ним насильственных действий со стороны моего подзащитного. Поскольку имеются явные противоречия в показаниях С. и У. между теми, что они дают сейчас и теми, что давались ими, считаю необходимым запросить указанные выше материалы проверок, в которых зафиксированы объяснения С. и У.

Подсудимые активно способствовали расследованию преступления. Более того, подсудимыми были написаны чистосердечные признания на имя Прокурора ________________ межрайонной прокурора г. Москвы (л. д. 119, 120), в которых подсудимые признают свою вину и раскаиваются в содеянном. Данное обстоятельство также не было квалифицировано следственным органом, как смягчающее наказание.

В данном случае речь идет о 76 статье Уголовного Кодекса Россиской Федерации, в которой непосредственно указано, что “лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред”.

В судебном заседании достоверно установлено и как следует из показаний Иванова, так и с показаний самого Самоенко, Иванов приобретал наркотическое средство по просьбе и за деньги Самоенко и в дальнейшем ему же его передавал. Данный факт стороной государственного обвинения не опровергнут, какие-либо доказательства, опровергающие это не представлены.

Органом предварительного следствия Главе города Бердска ПОТАПОВУ ИЛЬЕ НИКОЛАЕВИЧУ было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст.30 ч. 3, ст159 ч.4 УК РФ, по ст.285 ч.2 УК РФ, по статье ч.6 ст.290 УК РФ, ч. 3 ст. 30, ч. 6 ст. 290, ч. 3 ст. 30, ч. 6 ст. 290, ч. 3 ст. 30, ч. 6 ст. 290 УК РФ.

В практике одного из наших коллег имел место случай, когда по обвинению по статье 228.1 УК РФ с заместителем прокуроров одного из районов было достигнуто устное соглашение, предложенное стороной обвинения, в соответствии с которым обвиняемый давал признательные показания, изобличающие оптовых наркоторговцев, за что обвиняемому было обещано назначение наказания с применением статьи 73 УК РФ.

Если буквально толковать специальный закон и подзаконные акты, то требуется констатировать, что круг обязанностей врача, оказывающего медицинскую помощь, нарушение которых при наличии иных признаков состава преступления подлежит квалификации по ст. 238 УК РФ ограничен только безопасным использованием медицинских изделий. Невыполнение иных профессиональных обязанностей следует квалифицировать по статьям о преступлениях против жизни и здоровья.

Следует согласиться с толкованием закона, согласно которому для привлечения к уголовной ответственности по статье 238 УК требуется установить наличие реальной угрозы причинения вреда жизни и здоровью потребителей. Действующее законодательство не допускает возложение уголовной ответственности за нарушение различного рода правил, требований, норм безопасности, если нарушения не привели к наступлению общественно-опасных последствий или возникновению угрозы их наступления. Ответственность за сам факт нарушения нормативных требований, как правило, наступает в соответствии с нормами административного законодательства, поскольку общественная опасность таких нарушений, если они не угрожают причинением существенного вреда, недостаточна для криминализации соответствующих действий.

На практике нередко слишком широко трактуют требования безопасности при оказании медицинской помощи. При этом исходят не из бланкетности признака, а из общих соображений о безопасности. Это приводит к тому, что любое отклонение от правил оказания медицинской помощи в силу специфики медицинской деятельности (медицинское вмешательство зачастую само по себе создает опасность для здоровья) является нарушением требований безопасности оказания медицинской помощи, которое создает опасность для здоровья и жизни пациента. Такое толкование явно выходит за буквальный смысл законодательства, что приводит к нарушению принципа законности.

Во многих случаях раскрывая содержание умысла при квалификации по части 1 статьи 238 УК, правоприменители указывают, что виновный осознавал общественную опасность содеянного и желал продолжать осуществлять сбыт небезопасных товаров или оказание небезопасных услуг, поскольку ранее предупреждался о допущенных им нарушениях требований безопасности или привлекался к административной ответственности. Например:

В приведенных примерах ссылки на предупреждения, уведомления, факты административного производства, предшествовавшие уголовному преследованию, призваны подтвердить, что виновное лицо достоверно знало о нарушении им правил безопасности при обороте товаров и услуг. Поэтому интеллектуальный элемент вины, по существу, обосновывается через осознание противоправности совершенных действий, а их общественная опасность предполагается, поскольку виновный предупреждался о нарушении не любых правил производства товаров или оказания услуг, а правил безопасности. Такой подход к анализу субъективной стороны отражает вышеуказанное толкование судами объективной стороны преступления, при котором достаточным для уголовной ответственности считается сам факт нарушения правил, независимо от того, возникла ли реальная опасность для жизни и здоровья потребителя.

Таким образом, чтобы исключить из деятельности стороны обвинения принципы избирательности и «двойных стандартов» защита Хамитовой Л.А. полагает необходимым рассмотреть вопрос о вынесении частного постановления в адрес прокуратуры, в котором обратить внимание прокурора на признаки преступления в действиях: Калинчи И.М., Присмотрова Н.П., Виденеевой М.А. и Феактистова С.Д., предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), поскольку перечисленные лица тоже фактически выполняли обязанности, направленные на обеспечение безопасной работы аквапарка.

Что касается свидетельских показаний, то в этой части никто из свидетелей не смог указать конкретные пункты приказа/должностной инструкции, подтверждающих их осведомлённость о статусе Хамитовой Л.А. как руководителя спасателей (аквапарка) или лица, ответственного за безопасную работу аквапарка, тогда как в силу п.п. 2 п. 2 ст. 75 УПК РФ показания «…свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности…» являются недопустимыми доказательствами.

В своих показаниях свидетель Терентьев Л.А. сообщил суду, что он подписал приказ № 401/Ф-Л от 01.06.2015 якобы для повышения Хамитовой Л.А. заработной платы путём увеличения объёма её обязанностей. При этом Терентьев Л.А. показал, что этот приказ он подписал не на основании заявления Хамитовой Л.А., а на основании служебной записки С. Коркмаза.

НАО «Красная поляна» является коммерческой организацией, осуществляющей предпринимательскую деятельность, а потому с учётом требований п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее ГК РФ, под услугой, оказанной 19.07.2015 посетителям аквапарка «Маунтин-Бич», следует понимать осуществление НАО «Красная поляна» деятельности, направленной на эксплуатацию аквапарка для получения прибыли.

Однако данное утверждение Остапцова С.А. свидетельствует о его правовой неопределённости, поскольку до этого он утверждал обратное, то есть то, что должностные обязанности Хамитовой Л.А., утверждённые приказом от 01.06.2015, являются основными, а обязанности по приказу от 23.01.2015 Хамитова Л.А. просто должна продолжать исполнять.

Образец выступлений в прениях по уголовному делу по ч

При назначении наказания Прошу суд учесть, что мой подзащитный вину в совершении данного преступления признал в полном объёме, в содеянном раскаялся, активно способствовал раскрытию и расследованию данного преступления на стадии предварительного расследования в форме дознания; избрал особый порядок судебного рассмотрения, осознал всю тяжесть содеянного и сожалеет об этом.

М………. характеризуется только с положительной стороны, а именно: по месту постоянного места работы, по месту регистрации, имеет постоянное место жительство, на учёте у врача нарколога и психиатра не состоит; не судим, ранее к административной и уголовной ответственности не привлекался, в ведении антиобщественного и антисоциального образа жизни со стороны правоохранительных органов замечен не был; женат, на иждивении имеется малолетняя дочь К……, года рождения; ухаживает за своей матерью И………. и помогает ей по хозяйству – так как она разведена с его отцом; не курит и не злоупотребляет спиртными напитками; активно занимается спортом в области тяжёлой атлетики и т.д.

На протяжении всего предварительного и судебного следствия мой подзащитный последовательно сообщал, что не знал о несовершеннолетии «Б» перед совершением преступлений, а узнал об этом при беседе с ней уже позже. При этом следователь, не дает оценку противоречиям в показаниях «П» и «Б» по этому важному вопросу и не пытается их устранить, а слепо принимает позицию потерпевшей. Хотя согласно заключению комиссии экспертов № 170 от 18.06.2009 года и показаниям эксперта-психиатра потерпевшая по своему психическому состоянию (посттравматическое стрессовое расстройство), которое возникло возможно в первый день после совершения преступления, не могла правильно воспринимать обстоятельства имеющие значение для уголовного дела, и давать показания. Но этот факт следователь вообще не заметил, и смело квалифицировал действия «П» как в отношении заведомо несовершеннолетней. Все это на мой взгляд не законно и требовало конкретных указаний надзирающего прокурора, которых к сожалению не было.

Как мне кажется, самой главной причиной психического расстройства «Б», послужило не столько травмирующее воздействие совершенного над ней насилия, а именно воздействие общества после совершенного преступления, а именно матери, бабушки, ее парня и других близких, и их внутреннее, подсознательное чувство вины за допущенное ими бездействие. Ведь как установлено, потерпевшая сначала не собиралась обращаться в милицию, и лишь под воздействием родственников она это сделала.

В постановлении о привлечении «П» в качестве обвиняемого следователь также установил, что тот пригласил «Б» к себе под предлогом оказания услуги «маникюр» своей жене, однако «П» это опроверг, а сама «Б» и ее бабушка в суде пояснили, что потерпевшая поехала к «П» с целью сделать маникюр какой-то невесте в преддверии свадьбы. Это обстоятельство противоречие выводам следствия и до настоящего времени никак не устранено.

Из показаний потерпевшей видно, что она, испугавшись физической расправы со стороны «П», согласилась выполнять его требования. При этом она не предприняла даже элементарной попытки для того, чтобы избежать негативно развития событий (кричать, нанести удар «П» или совершить какие-нибудь другие активные действия.) Хотя экспертом психиатром было установлено, что психическая травма у «Б» возникла только в результате совершенного над нею насилия. То есть в момент предшествующий совершения незаконных действий «П» потерпевшая была психически здорова и могла отдавать отчет своим действиям. Почему она ни чего не сделала так и остается загадкой!

Таким образом, прошу суд с учетом этих не устраненных существенных противоречий в показаниях прекратить уголовное преследование в отношении «П» по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 132, п. «д» ч. 2 ст. 131 УК РФ и квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 УК РФ соответственно.

О работе адвоката в прениях сторон по уголовному делу

При этом далеко не всегда даже очень качественное выступление адвоката в прениях может покачнуть чашу весов в пользу стороны защиты. Скорее наоборот, такое случается достаточно редко. В большинстве случаев к моменту начала прений сторон позиция суда (в том числе и присяжных заседателей, если они рассматривают дело) уже сформирована на основании тех доказательств и доводов, которые защитник и обвинитель приводили на протяжении всего процесса. То есть залогом успеха по уголовному делу (естественно, читатели понимают, что успехом в зависимости от конкретной ситуации может признаваться не только полное оправдание), как правило, является вдумчивая и планомерная работа, начиная с момента возбуждении дела и заканчивая завершением судебного следствия. Вместе с тем, вряд ли можно поспорить, что именно блестящее, логичное и запоминающееся выступление защитника в прениях должно подводить итог всей проделанной адвокатом работе, направленной на достижение желаемого результата. В конце концов, умение публично выступать, логично и убедительно выстраивать собственные доводы, склонять слушателя на свою сторону – это «витрина» адвоката, то качество, без которого он вряд ли в полной мере сможет претендовать на звание мастера.

На законодательном уровне прения сторон по уголовным делам регламентированы достаточно скудно, что, по всей видимости, связано с тем, что законодатель понимал исключительно творческий характер данной работы.
Порядок проведения прений сторон определен в ст. 292 УПК РФ. В ней говорится, что прения сторон состоят из выступлений обвинителя и защитника. Кроме того, в прениях могут участвовать потерпевший и его представитель. Гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон. Практика идет по пути того, что, если подсудимый изъявляет свое желание принять участие в прениях сторон, то такое право ему судом предоставляется. Во всяком случае, с иным порядком мне сталкиваться не доводилось.
Последовательность выступлений в прениях устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними − подсудимый и его защитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя. Как мы видим, выбор последовательности выступлений нескольких защитников законодатель относит к компетенции председательствующего по делу. Практика в данном случае разнится. Я сталкивался со случаями, когда председательствующий предлагает защитникам самим определиться, кто из них в какой последовательности будет выступать, и когда он по собственному усмотрению определяет последовательность, ставя защитников перед фактом. Безусловно, возможность для защитников самостоятельно определять последовательность выступлений несколько облегчает процесс подготовки, поскольку наличие договоренности между адвокатами, работающими на одной стороне, о содержании выступлений (а к такой договоренности необходимо стремиться) позволит избежать ненужных повторов и сделать выступление каждого из защитников ярким и интересным для слушателя. Вместе с тем, в любом случае необходимо быть готовым к принудительному назначению вас в качестве выступающего вне зависимости от желаемой вами последовательности. Естественно, на практике лучше выяснить у председательствующего то, какой порядок он выберет, при подготовке к прениям.
Законодателем установлен прямой запрет на ссылку в прениях сторон на доказательства, которые в ходе судебного разбирательства не исследовались, и доказательства, которые признаны судом недопустимыми. Вместе с тем ничто (за исключением выступления перед присяжными заседателями) не запрещает защитнику затрагивать вопрос оценки того или иного доказательства с точки зрения допустимости, а также вопросы оценки процессуальных нарушений, допущенных на предыдущих стадиях уголовного процесса.
Продолжительность выступлений в прениях не может быть ограничена. Однако председательствующий вправе останавливать участвующих в прениях лиц, если они в своих выступлениях затрагивают обстоятельства, не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу, а также доказательства, признанные недопустимыми. Защитник должен быть готов к тому, что при разбирательстве с участием присяжных заседателей председательствующий может реализовывать данные полномочия весьма часто и далеко не всегда оправданно, а в некоторых случаях может (со ссылкой на ст. 258 УПК РФ) удалять защитника из зала судебного заседания, фактически лишая его возможности выступить в прениях. В судебных разбирательствах без участия присяжных подобные ситуации остановок, замечаний, а тем более удаления из зала судебного заседания встречаются гораздо реже.
После произнесения речей всеми участниками прений сторон каждый из них может выступить еще один раз с репликой. Право последней реплики принадлежит подсудимому или его защитнику. Мне доводилось сталкиваться с судьями, которые трактовали данную норму так, что если обвинитель отказывался от реализации права на реплику, то и защитнику выступать с репликами не разрешалось. Впрочем, подобная трактовка закона носила единичный характер и вряд ли ее можно признать правильной.
По окончании прений сторон, но до удаления суда в совещательную комнату защитник вправе представить суду в письменном виде предлагаемые им формулировки решений по вопросам, указанным в пунктах 1 — 6 части первой статьи 299 УПК РФ (вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора). Предлагаемые формулировки не имеют для суда обязательной силы.

Рекомендация № 4. При выступлении не только обвинителя, но и всех остальных участников процесса адвокат ни в коем случае не должен отвлекаться, ему следует внимательно слушать и фиксировать наиболее значимые тезисы для того, чтобы опровергнуть их в своем выступлении в прениях или реплике или наоборот, постараться не коснуться или затронуть их под другим углом (если речь идет о доводе другого защитника), не допустив повтора.

Мы уже определились, что выступление в прениях – это исключительно творческий процесс, а любое творчество очень тяжело поддается какому-либо упорядочиванию, а тем более регламентации. Это означает, что со временем каждый адвокат вырабатывает свои принципы подготовки и выступления в прениях, и далеко не у всех они будут совпадать, а у некоторых даже диаметрально отличаться. У кого-то с учетом его личностных характеристик работают одни приемы, у кого-то другие. Поэтому предлагаю сразу договориться, что это не обязательные каноны выступления и не следует оценивать их в качестве таковых. Те рекомендации, о которых пойдет речь ниже, являются принципами работы в прениях сторон конкретного адвоката – Гривцова А.А., и не факт, что все из них вы найдете для себя абсолютно применимыми. Как обычно, буду рад откликам, обсуждениям и рекомендациям от других коллег.
Рекомендация № 1. Выступление в прениях сторон не может быть спонтанным, а всегда должно являться подготовленным и продуманным. В моем случае подготовка заключается в написании полного текста выступления, обычно состоящего из следующих блоков:
1. Вступительная часть.
Вступительная часть носит краткий характер, выражается в изложении в нескольких предложениях существа дела, а также благодарности всем участникам процесса за совместно проделанную работу по исследованию его обстоятельств. В моем случае слова благодарности не являются обычной формальностью, а выражают отношение уважения к каждому из участников, вне зависимости от моего согласия или не согласия с избранной им процессуальной позицией. Я всегда благодарю всех участников процесса и всегда делаю это искренне. На мой взгляд, это настраивает и меня, и слушателей на необходимую волну взаимоуважения, показывая, что, если мы о чем-то спорим и с чем-то не соглашаемся, это не повод переводить наши процессуальные взаимоотношения в личные. Мне кажется, работает. Но не факт, что сработает у всех и всегда. Зачастую вступление начинается с эпиграфа: цитаты, стихотворного отрывка, яркого образа, которые в эмоциональной, но корректной форме показывают отношение защитника к обстоятельствам уголовного дела, существу данного дела, настраивая при этом слушателя на нужный лад и задавая тон всему выступлению.
2. Оценка процессуальных нарушений по делу и вопроса недопустимости отдельных доказательств.
Данный блок содержится в выступление далеко не всегда. В случаях, когда вы не усматриваете процессуальных нарушений и оснований для признания доказательств недопустимыми (а такое бывает нередко), вы на это не ссылаетесь. Также вы не приводите данные аргументы в суде присяжных (это запрещено законом), и в тех случаях, когда вы абсолютно уверены, что какой-то из них следует придержать для разбирательства в последующих судебных инстанциях с учетом тактики ведения конкретного уголовного дела. Естественно, подробно разобрать данный блок в настоящей статье и привести случаи наиболее типичных процессуальных нарушений, допускаемых по уголовным делам, не представляется возможным, поскольку они настолько разнообразны, что подобному разбору можно посвятить не одну книгу. Оговорюсь лишь, что, как правило, какие-то процессуальные нарушения я обозначаю в письменном виде путем заявления ходатайств уже на стадии расследования уголовного дела, какие-то оставляю на стадию ознакомления с материалами уголовного дела, ставя вопрос о возвращении дела следователю, какие-то – на стадию предварительного слушания, ставя вопрос о возвращении дела прокурору, а какие-то придерживаю вплоть до прений сторон. Это вопрос тактики защиты, и он также всегда индивидуален и зависит от множества факторов. В большинстве ситуаций я составляю и выверяю отдельную часть данного блока, которая может копироваться из заявлявшихся ранее ходатайств, если они, конечно, не были удовлетворены, и обозначенные нарушения не устранялись.
3. Анализ всех имеющихся доказательств с точки зрения их достаточности и достоверности. Собственные выводы по оценке этих доказательств в совокупности.
Данный блок, как правило, является самым обширным. Самым простым способом начала построения логической цепочки при позиции подсудимого о невиновности и оценке доказательств является работа от обратного, то есть выражение согласия с теми доказательствами или фактами, на которые ссылается сторона обвинения, но которые, на самом деле, не свидетельствуют о виновности подсудимого. В большинстве случаев при таком подходе выясняется, что в реальности спор обвинения и защиты строится вокруг вопроса о достаточности или достоверности одного-двух-трех доказательств. При этом для того, чтобы качественно защищаться от выдвинутых обвинений и делать выводы о том, почему они не состоятельны, прежде всего необходимо разложить это обвинение на молекулы, определить, в чем именно, по версии противоположной стороны, выражается состав преступления и чем это подтверждается. Лично мне в этом помогает подготовка справки о доказательствах со стороны обвинения, в которую я вношу краткое изложение своими словами содержания постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а также краткое содержание всех имеющихся доказательств. На этом этапе в большинстве случаев и выявляются все «дыры» обвинения.
После того, как вы обозначите, вокруг каких доказательств идет спор между сторонами, вы должны будете сконцентрироваться на опровержении (с точки зрения достоверности, достаточности или отсутствия влияния на наличие состава преступления по иным моментам) именно этих доказательств. При этом я всегда в своем выступлении стараюсь анализировать и опровергать каждое, даже самое сильное доказательство обвинения. Защитник не должен бояться каких-либо доказательств, прятаться от них, поскольку умолчание однозначно будет трактоваться, как слабость позиции. Давая оценку доказательствам с точки зрения их достоверности и достаточности, я рекомендую оценивать и те доказательства, которые ранее просил признать недопустимыми с соответствующей оговоркой. Это связано с тем, что решение о признании доказательств недопустимыми принимает суд и далеко не всегда (а на практике с учетом нынешнего обвинительного подхода судей практически никогда) он согласится с вашими доводами о допущенных нарушениях.
Ссылки на письменные доказательства приводятся с указанием на лист и том дела, в котором соответствующий документ находится, а в отношении показаний свидетелей указывается дата допроса данного свидетеля в судебном заседании.
После разбора доказательств в этом же блоке следуют итоговые выводы, которые в зависимости от обстоятельств могут заключаться в недостаточности доказательств, отсутствии события или состава преступления, непричастности к деянию. При этом в некоторых случаях целесообразно (а в суде присяжных, на мой взгляд, крайне желательно) предложить слушателям собственную версию исследуемых по делу событий, выстроив ее из исследованных доказательств.
Во многом при подготовке данного блока я пользуюсь заготовками – ходатайствами, которые в зависимости от тактики заявлялись мною на предыдущих стадиях судебного разбирательства, например, при ознакомлении с материалами уголовного дела. Естественно, данные ходатайства (если они, конечно, заявлялись), перерабатываются, дополняются или сокращаются под текст выступления уже с учетом результатов судебного следствия.
4. Данные о личности подсудимого.
В данном блоке приводятся данные о личности подсудимого, оценке наличия смягчающих и отягчающих обстоятельств, иных обстоятельств, имеющих значение для формирования позиции суда по вопросу вынесения итогового судебного решения и возможного назначения наказания. Данный блок я включаю в свои выступления вне зависимости от того, на какое итоговое решение планирую ориентировать суд, поскольку не могу знать, согласится ли председательствующий с моими доводами о невиновности подсудимого, но точно знаю, что при назначении наказания он обязан учесть все данные о личности. То есть, если какие-то данные не будут учтены, но я при этом на них сошлюсь в своем выступлении, мною будет получен дополнительный аргумент для возможного апелляционного обжалования. Как и в случае с иными доказательствами ссылки на данные о личности подсудимого, смягчающие и иные значимые обстоятельства приводятся с указанием на конкретный лист и том дела, в котором соответствующий документ содержится.
Следует отметить, что в ситуациях признания подсудимым своей вины и отсутствия убежденности в самооговоре подробный анализ доказательств с точки зрения их достаточности и достоверности не требуется.
5. Заключение.
Заключение при выступлении в прениях в моем случае всегда содержит просительную часть, то есть конкретные просьбы к суду, касающиеся содержания формулировок решений по вопросам, указанным в пунктах 1 — 6 части первой статьи 299 УПК РФ. При этом данная часть, как и вступление, является более эмоциональной, выражает отношение защитника к уголовному делу, личности подсудимого, значению решения, о котором просит адвокат для формирования юридической практики, будущего подзащитного или его семьи, иным моментам, которые могут повлиять на оценку председательствующим и слушателями обстоятельств дела. В данном случае, как и при вступлении, допускается использование каких-либо цитат, стихотворных отрывков, образов, которые достаточно эмоционально, но в корректной форме выразят отношение защитника к рассматриваемой ситуации.

Таким образом, подготовка и само выступление в прениях являются, безусловно, значимой стадией работы адвоката по уголовным делам, однако не следует излишне переоценивать ее значение для достижения успешного результата и чрезмерно расстраиваться, если что-то в этом выступлении прозвучало чуть хуже, чем вы планировали изначально.

Адвокат, ославившийся критикой подзащитного, силой заставил умолкнуть женщину-прокурора

В Удмуртской Республике возбуждено уголовное дело в отношении 34-летнего бывшего адвоката, который вступил в стычку с прокурором в здании суда. Юристу инкриминируют ч. 1 ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти). СКР не называет фамилии защитника, однако, по данным «Вести.ру», речь идет о Ленаре Исмагилове. Ранее он стал героем скандального интернет-ролика, который, по предварительным данным, и стал причиной конфликта.

Президент АП Удмуртии Дмитрий Талантов в беседе с корреспондентом L.R сообщил: на видео усматриваются признаки нарушения «добросовестности адвоката», когда защитник еще до вердикта суда выносит оценочные суждения. Глава палаты отметил, что такое поведение в суде иногда допускают и представители государственного обвинения. Он уточнил, что именно в ответ на реплику прокурора Исмагилов и разразился такой невнятной речью, где своего доверителя выставил в не самом лучшем свете.

— Мало что хорошего можно сказать… Гарантировать я не могу, что он точно не будет скрываться. Мы с ним вчера познакомились, я не могу поклясться здоровьем, что он не будет скрываться от следствия и суда, — зачитал адвокат свою речь по бумажке. — Как органы следствия сказали, он сам попытался утопить даже то огнестрельное оружие, которое у него находилось… Образование у него высшее. В армии служил. Двое несовершеннолетних детей. Видимо, человеку не на что было потратить 25 тысяч рублей, кроме как пистолет заказать. Видимо, ему ничего для счастья больше в жизни не нужно. Лучше бы в благотворительный фонд отдал. Особо ничего хорошего не можем сказать… Вот жена, двое детей… Просим его под подписку о невыезде. В крайнем случае, на домашний арест…

В начале июня в социальных сетях растиражировали видео под названием «Плохая речь адвоката». На кадрах было запечатлено выступление Исмагилова в Индустриальном районном суде Ижевска. Во время выступления адвокат позволил себе критику своего подзащитного. Это вызвало резкую реакцию со стороны пользователей, в том числе представителей адвокатского сообщества.

Однако 29 июня конфликт неожиданно получил продолжение. Исмагилов, находясь в служебном помещении Индустриального районного суда, по данным следствия, в период с 15 до 16 часов ударил кулаком по лицу гособвинителя. Пострадавшей, как сообщают «Вести» со ссылкой на пояснения Исмагилова, стала сотрудница прокуратуры, которая вместе с коллегой начала насмехаться над адвокатом из-за скандальной видеозаписи. Более того, одна из прокурорских работниц, по мнению адвоката, якобы являлась автором ролика.

Благоприятный для обвиняемого исход следствия – прекращение уголовного преследования по реабилитирующим основаниям. Неблагоприятный – подготовка следователем обвинительного заключения, с последующим согласованием у руководителя следствия, утверждением у прокурора, и направлением дела в суд. В этом случае при окончании следствия защита знакомится со всеми материалами уголовного дела, а копию обвинительного заключения получает после утверждения его прокурором.

Отказ осуждённого от апелляционного обжалования не даёт гарантий, что апелляции, ухудшающие его положение, не будут поданы прокурором и потерпевшим. Они могут сделать это в последний день апелляционного срока, осуждённый узнает об этом после его истечения, и потому утратит право подачи собственной жалобы в случае согласия с приговором.

Понятно, что письменное заявление стороны защиты не должны излагаться в форме показаний подсудимого. Как уже отмечалось, это должны быть юридические возражения на обвинительное заключение. Как и прокурор, сторона защиты должна доказывать свои суждения на протяжении всего судебного заседания.

Речь идёт о предложении списка свидетелей, экспертов и специалистов, а также изложения перечня доказательств, на которые ссылается сторона защиты, с кратким приведением их содержания. При добросовестной работе адвокатов объём материалов, подлежащих исследованию для защиты, формируется к концу расследования. Окончательная формулировка такой позиции должна происходить в процессе ознакомления с делом.

Наконец, существует категория лиц, для которых условия досудебного соглашения действовать не будут. Это обвиняемые в умышленном преступлении сотрудники органов внутренних дел. Их статус сам по себе признаётся отягчающим обстоятельством в силу п. «о» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Как уже отмечалось, наличие хотя бы одного отягчающего обстоятельства исключает заключение досудебного соглашения.

О том, как адвокат должен строить в прениях свою защитительную речь по содержанию, по жестикуляции, ораторским приемам и прочим манипуляциям современных технологий убеждения, — много рассказано на различных правовых порталах, а также в юридической литературе. Поскольку данный аспект находится в сфере профессионального юридического интереса, он не особо интересен доверителю либо подзащитному.
Однако, как отличить качественную защитительную речь адвоката от непроработанного непрофессионального выступления в суде?
Ответ на данный вопрос должен интересовать всех, кто доверил свою защиту адвокату в гражданском, арбитражном либо уголовном деле. Зачастую мнение об адвокате, его профессионализме складывается именно по его выступлению на судебной стадии прений сторон. Что необходимо знать доверителю, чьи интересы представляет адвокат, или подзащитному, которому также представляется последнее слово на стадии прений в суде?

Другой важный момент то, что защитительные речи судебных адвокатов должны отличаться логичным, продуманным построением плюс простота, точность и выразительность языка, психологическая глубина, точность юридических оценок обстоятельствам по рассмотренному в суде делу. Плюс адвокат не должен выражать свое личное мнение. Такие фразы, как «я думаю, что» или «я полагаю, что» неуместны и неубедительны.
Законодатель не регулирует содержание судебных прений. Однако, для выступающих в прениях сторон имеется два запрета : 1) нельзя ссылаться на доказательства, не рассмотренные в ходе судебного слушания. 2) Судья может остановить защитительную речь адвоката в случае, если тот ссылается на обстоятельства, не имеющие отношения к рассматриваемому делу, а также в случае, если выступающий ссылается на доказательства, признанные недопустимыми.

Прения сторон по арбитражным и гражданским делам отличаются от прений по уголовным делам:
в арбитражном и гражданском процессах адвокат оперирует логически выстроенной системой доказательств, а эмоционально-психологическая сторона речи имеет значение в уголовном суде.
Защитительная речь адвоката в уголовном деле напрямую зависит от позиции подзащитного.

Говорят, плох тот артист, который не волнуется при выходе на сцену. Вероятно, это плохой признак, когда адвокат не волнуется перед защитительной речью. Волнение объясняется переживанием за судьбу своего клиента, желанием максимально выполнить свой профессиональный долг. Ведь цель защитительной речи — сформировать у суда благоприятное для подзащитного убеждение.

Прения в суде — это подведение итогов работы каждой из сторон дела, обобщение результатов в виде завершающей речи (выступления). Учитывая выкладки психологов, данный этап судебного разбирательства важен для закрепления «правильного» впечатления на суд. Судебная стадия прений сторон окончательно формирует внутреннее убеждение судьи, помогает суду глубже разобраться во всех обстоятельствах дела и принять правильное решение.

Обстоятельная характеристика защитительной речи психоло­гического облика подсудимого, а также содержания его действий иконкретной ситуации, в которой они совершены, исключительно важна для определения степени общественной опасности подсуди­мого, индивидуализации его ответственности, если он виновен, про­гнозирования его исправления и решения других вопросов по делу. Только дав правильную оценку личности подсудимого, объяснив мотивацию его поступков, раскрыв круг его интересов и стремле­ний, показав взаимоотношения подсудимого с сообщниками и с по­терпевшим, обусловившие поведение подсудимого, защитник мо­жет высказать обоснованные суждения о виновности или невинов­ности подзащитного, о степени его общественной опасности.

«Исходя из конкретных обстоятельств дела, защитник может: а) оспаривать обвинение в целом, доказывая невиновность подсу­димого за отсутствием в его действиях состава преступления, за отсутствием самого события преступления или за непричастностью к нему подсудимого; б) оспаривать обвинение в отношении отдель­ных его частей; в) оспаривать правильность квалификации, дока­зывая необходимость изменения предъявленного обвинения на ста­тью УК, влекущую более легкое наказание; г) обосновывать мень­шую степень вины и ответственности подсудимого, приводя смяг­чающие его вину обстоятельства; д) доказывать невменяемость под­судимого, исключающую наступление уголовной ответственности» 3 .

«Товарищи судьи! Когда Кудрявцева приписывала себе самые низменные побуждения, то, может быть, она делала это не только из желания скрыть свои подлинные чувства к тому, кто был ее мужем. Может быть — и в это верится, — она измеряет свою вину такой строгой и большой меркой, что ей кажется недопустимым хоть как-нибудь бороться за смягчение своей участи.

Правильное разрешение уголовного дела, вынесение справед­ливого приговора невозможно без глубокого и всестороннего изуче­ния личности подсудимого, выявления у него комплекса социально значимых психологических качеств. Не поняв поведения подсуди­мого, не установив его подлинных мотивов, не раскрыв природы, характера и глубины связи между всей жизненной линией подсу­димого и вменяемым ему преступлением, нельзя отыскать истины по делу, сделать по нему обоснованных и убедительных выводов, дифференцировать ответственность.

Доказательность и убедительность защитительной речи нахо­дятся в прямой зависимости от результатов судебного следствия. Речь защитника будет обоснованной только тогда, когда она опира­ется на тщательно проверенные материалы дела, когда каждый довод подкреплен полученными на судебном следствии объектив­ными данными. Поэтому одной из главных обязанностей защитни­ка в суде является активное участие в исследовании всех доказа­тельств по делу, в проведении допросов подсудимого, свидетелей, потерпевшего, осмотре вещественных доказательств и документов, проверке и оценке выводов экспертов и совершении других судеб­ных действий, направленных на выявление фактов, имеющих зна­чение для дела.

Анализ фактов. С фактами приходится считаться, особенно если факты неоспоримые или труднооспоримые. Если адвокат в своей речи забудет проанализировать какой-либо факт, какой-либо довод из приведенных в речи прокурора, вполне может показаться, что адвокат не смог нейтрализовать этот факт или ответить достойно на довод.

Допрос в суде представляет собой некоторую часть судебного процесса и, естественно, служит все той же цели – доведение до суда своей позиции по делу, сообщение суду неких фактических обстоятельств, на которых впоследствии адвокат сможет построить свои юридические выводы.

• вызвать интерес слушателей и овладеть их вниманием;
• установить с ними психологический контакт, расположить их к себе, завоевать их доверие;
• психологически подготовить слушателей к восприятию содержания доказательств, подготовленных стороной защиты.

На структуру, содержание, продолжительность вступительного заявления влияет много факторов. Это особенности дела, характер имеющихся доказательств и их источники, личность и позиция подзащитного по отношению к предъявленному обвинению, место рассмотрения дела, состав аудитории, актуальность произошедшего, индивидуальные качества адвоката и его позиция.

1. определить предмет допроса;
2. изучить личность допрашиваемого;
3. составить примерный план предстоящего допроса;
4. определить наилучший порядок для допроса свидетелей;
5. определить необходимые для использования при допросе материалы дела или вещественные доказательства.